История костей. Мемуары - John Lurie
Я отчаянно искал ответы. Я читал о людях, совершивших прорыв под воздействием психоделических наркотиков - Хаксли и Кастанеде. Я решил попробовать.
Я купил порцию экстази. Экстази был не таким, как сейчас. Это было гораздо больше похоже на ЛСД. Но неважно, что тогда было экстази, потому что это оказался лошадиный транквилизатор.
У меня все было не очень хорошо. Я жил в доме Дина Коэна. Мы с мамой снова поссорились. У меня была своя маленькая комната в доме Дина, и я любила его маму.
Но я действительно подумывала о том, чтобы выписаться. Я говорил в магнитофон, когда вошел Дин и обнаружил меня, сгорбившегося от ужаса на полу, изучающего отвратительный рисунок цветка смерти, который когда-то был его обоями.
-
Было два полицейских, которые меня ненавидели. Всякий раз, когда кто-нибудь из них видел меня, они арестовывали меня за пьянство, независимо от того, был я пьян или нет.
В тюрьме по утрам вам приносят сэндвич с болонской колбасой на белом хлебе и кофе с четырнадцатью кусочками сахара. Четырнадцать ложек сахара, чтобы подтолкнуть вас к совершению новых преступлений, как только вас выпустят, чтобы вы могли прийти еще раз.
Однажды я сидел в камере один, и из-за угла послышался чей-то крик по бетонным коридорам: "Это Крейг Джонсон, кто-нибудь здесь меня знает? Это Крейг Джонсон!" Я крикнул, что я здесь. Мне показалось, что это довольно забавно. Крейг, очевидно, не думал.
Три месяца спустя полиция Вустера забила Крейга Джонсона до смерти.
-
Когда меня арестовали в первый раз, я действительно был пьян. Мне было лет шестнадцать, и я тусовался с ребятами постарше, Ларри Престоном, Биллом Ширли и Вилли-что-то-там. Они были очень дикими, и многие из них оказались в тюрьме. Моим наставником был Ларри Престон, который был отличным гитаристом. Не всегда можно быть уверенным, что то, что произвело на тебя впечатление великого, когда ты был так молод, действительно было великим, но в данном случае я уверен, что это правда.
Толпа Ларри Престона была странной. Некоторые из них были преступниками, некоторые - художниками, а некоторые - и теми и другими. Многие были явно безумны.
Был еще Пьер, которого Ларри обожал, но я ни на секунду не мог понять, почему. Пьер прославился тем, что вырезал дырку в большом окороке, который предназначался для большого семейного ужина. После того как он вырезал отверстие, он подрочил в ветчину, а затем положил обратно кусок, который вырезал. Его семья съела окорок.
То, что Ларри находил это забавным, меня беспокоило. Но если бы вы услышали, как он играет на гитаре, это бы исчезло через секунду.
Пьер также постоянно рассказывал историю о том, как он лежал в больнице и у него началась эрекция, когда в палату вошла медсестра. Медсестра сказала: "Я ничего не делала, чтобы спровоцировать это", - и ткнула ложкой в его стояк, отчего, к изумлению Пьера, эрекция тут же ослабла и умерла. Мы сидели на ступеньках церкви рядом с домом Ларри, и Пьер, щелкнув запястьем, ни с того ни с сего говорил: "Я ничего не делал, чтобы спровоцировать это". И при этом издавал какой-то цокающий звук.
Мы попали на вечеринку этих прелестных старшеклассников. Чистенькие мальчики и девочки, хорошо устроившиеся, собирающиеся поступать в модные колледжи. Я занимался сексом с рыжеволосой девушкой в шкафу. У нее была конская попка, твердая и круглая. Пони-боттом решила, что это хорошая возможность немного пошалить и пообниматься с одним из плохих мальчиков.
Бог знает, чем занимался Билл Ширли, но когда я вышел из шкафа, там уже была полиция. Билл, Ларри и Вилли были в наручниках. На меня указали, и нас всех бросили в повозку.
Провели ночь в тюрьме. Примерно через неделю Билла Ширли и Ларри Престона арестовали снова. Когда полицейские открыли дверь фургона, один из них - не помню, Билл или Ларри - ударил первого полицейского по лицу. Полицейские выбили из них все дерьмо, а потом, по ассоциации, возненавидели меня, и меня арестовывали каждый раз, когда видели. Это и тот факт, что я был одним из немногих парней в Вустере того времени, имевших смелость носить длинные волосы, что рассматривалось как большая угроза установленному порядку.
Около пяти часов дня я разговаривал с другом на качелях в Даффи Филд. Остановилась патрульная машина, двое полицейских прошли через поле, объявили, что я пьян, а это было не так, и усадили меня в патрульную машину, чтобы я провел ночь в тюрьме.
Это случилось еще несколько раз. Не знаю, почему меня это не возмутило больше. Я находил это забавным.
Билл Ширли был удивительным человеком, необузданной силой природы. Еще до встречи с Биллом Ширли я слышал множество историй. Он учился в другой младшей школе и учился в одном классе с моим другом Биллом Ноэлем.
Билл Ширли, которому в то время было, наверное, тринадцать лет, пришел с опозданием; учитель сказал, что ему нужна записка.
"Но теперь я здесь".
"У вас должна быть записка от мамы, объясняющая ваше опоздание".
"Моя мама на работе".
"Это не моя проблема".
Билл просто стоит, опустив голову. Не двигается, и учитель его игнорирует.
И наконец: "Молодой человек, я не знаю, что вы себе позволяете, но вы не можете оставаться здесь без записки".
"Моя мама на работе".
Учитель снова игнорирует его. Билл подходит и выбивает кулаком стекло в первом окне. Затем переходит ко второму окну и выбивает стекло кулаком. Одно за другим, медленно и методично, он выбил все окна вдоль стены. Повсюду кровь и стекло.
Когда мне было семнадцать, на свадьбе Ларри Престона я накурился травки, которая была настолько крепкой, что я не мог вести беседу. Я сижу там. На вечеринке - странная смесь старших парней, которых я знаю, и другой толпы людей лет тридцати. Крепкие парни в дорожных костюмах. Один парень поспорил с Биллом Ширли, что сможет съесть рюмку. Билл ставит на него. Парень съедает рюмку. Он действительно съедает стакан? Я точно помню, что так и было.
Билл в недоумении корчит рожицы, словно его обманули; морщины на его лбу превращаются в тайский алфавит. Если бы это было так просто, Билл сделал бы это сам. Проходит мгновение застывших взглядов, а затем лицо Билла искажается еще больше - до степени растерянности и изумления. Затем он отступает назад и бьет парня прямо в лицо. Начинается настоящий ад. Все
